Итак, судя по всему, пища взрослых кукушек принципиально не отличается от той, которой питаются ее гнездовые птенцы и слетки. Во всяким случае, рассматривать взрослую кукушку и ее птенца как разные в физиологическом отношении организмы, могущие или не могущие усваивать тот или иной корм, нет никаких оснований.

Существенным моментом является лишь то, что самки кукушек в период размножения поедают еще и яйца мелких птиц, а самцы, по крайней мере, при содержании их в вольерах, этого никогда не делают. Таким образом, кукушка, помимо других своих биологических особенностей, может служить редким примером вида с качественно различным характером питания самцов и самок в период размножения. Мы уже сообщали о том, что, по данным Ганса Лёрля, одна самка в условиях вольеры съела за сезон 65 яиц различных видов мелких воробьиных птиц. Следовательно, паразитический способ размножения наложил определенный отпечаток и на характер питания кукушки, сделав ее самок в какой-то мере и хищниками. Среди жертв самок кукушки, помимо яиц, в сводке Я. Вилли упоминаются и голые птенчики певчих птиц. Случаи похищения птенцов самками кукушки, правда, очень редки.

Кто ест мохнатых гусениц, кроме кукушки? С таким вопросом обратилась недавно группа учителей к орнитологам Ленинградского университета. Они сообщали, что по вопросу питания кукушки в их коллективе возникли разногласия. По мнению некоторых, мохнатыми гусеницами может питаться только кукушка; другие это мнение оспаривают. Наш ответ был основан на результатах изучения питания птиц с помощью метода шейных лигатур. Эти исследования проводились в сосновых лесах Воронежской области, где наблюдаются регулярные вспышки массового размножения листогрызущих насекомых. Особенно многочисленными были здесь шелкопряды. Волосатые гусеницы этих бабочек, в частности соснового, непарного и кольчатого шелкопрядов, в отдельные годы встречались в этом районе в изобилии. Многочисленными были и другие виды бабочек, гусеницы которых тоже волосатые,- медведицы, синеголовки, хохлатки. Исследовалось питание самых различных птиц на разных участках леса в течение нескольких лет подряд. В работе принимали участие и студенты Ленинградского университета, а также сотрудники Всесоюзного института защиты растений Н. П. Кадочников и Е. И. Паншина. Предстояло выяснить, какую роль играют птицы в жизни островных лесостепных боров, способны ли они подавлять или предупреждать массовые вспышки вредителей лесного хозяйства и, в частности, могут ли они поедать мохнатых гусениц шелкопрядов и других насекомых, причиняющих ущерб сосновым и дубовым посадкам?

Помимо оценки деятельности взрослых птиц, предполагалось изучить и характер питания их гнездовых птенцов. Наблюдения велись практически за всеми видами насекомоядных птиц, гнездившимися в лесном массиве. Материал, достаточно обширный, был собран по 29 видам птиц. В кормовом рационе 16 видов были обнаружены мохнатые гусеницы. Было также установлено, что ими могут питаться не только взрослые птицы, но и птенцы. Довольно часто поедали их и кукушата, воспитывавшиеся в гнездах горихвосток-лысушек. Всего за четыре летних сезона у птенцов изучавшихся видов птиц удалось собрать 6145 пищевых комков. В них было обнаружено 13972 экземпляра различных насекомых и других беспозвоночных. Среди них только мохнатых гусениц шелкопрядов оказалось 1110 экземпляров. Кроме того, птенцы многих насекомоядных птиц поедали мохнатых гусениц и других видов бабочек-медведиц, хохлаток, синеголовок. Гусеницы шелкопрядов - соснового, непарного и кольчатого - были извлечены из пищеводов. кукушки, большого пестрого дятла, удота, сороки, сойки, иволги, скворца, садовой и обыкновенной овсянок, дрозда-рябинника, певчего и черного дроздов, славок, горихвостки-лысушки, соловья, большой синицы и даже дубоноса.

Особенно часто гусеницы шелкопрядов поедались большим пестрым дятлом, сорокой, сойкой, иволгой и большой синицей. Можно сказать, что этот вид корма для них был даже излюбленным и составлял основу их летнего питания в годы массового размножения вредителей. В пище птенцов большого пестрого дятла гусеницы, например, непарного шелкопряда встречались в 70 процентах случаев. В рационе соек гусеницы и куколки соснового и непарного шелкопрядов составляли 60 процентов. Учитывая крупные размеры гусениц шелкопрядов, можно сказать, что по общей массе на них приходилась еще большая часть пищевого рациона. Размеры волосатых гусениц, заглатываемых, например, птенцами иволги или сойки, были весьма значительными. Птенцы иволги на наших глазах проглатывали гусениц соснового шелкопряда длиной до пяти сантиметров, а десятидневные птенцы сойки - до семи сантиметров. За один же раз сойка может принести к гнезду до шести таких гусениц.

Обыкновенная кукушка (Cuculus canorys)

Прежде чем отдать мохнатую гусеницу птенцу, взрослые птицы ее соответствующим образом обрабатывают. Они размягчают ее, перебирая в клюве, отрывают голову, долбят и т. д. Предварительная обработка пищи вообще характерна для птиц, причем не только для зерноядных, хищных и всеядных, обладающих сильным и крепким клювом, но и для мелких насекомоядных. Наблюдая в бинокль, мы видели, как садовая славка или горихвостка-лысушка, обнаружив мохнатую гусеницу шелкопряда или медведицы, хватает ее клювом за голову и долго бьет о сучок. В результате колючая и на первый взгляд несъедобная гусеница постепенно превращается во влажную, покрытую слизью пилюлю, которую сама птица и ее птенцы проглатывают довольно легко. Такие пилюли, приготовленные из мохнатых гусениц, нам неоднократно приходилось извлекать из пищеводов птенцов овсянок, славок, соловья и горихвостки. Последние наряду со своими птенцами кормили ими также и кукушат, воспитывавшихся в их гнездах. Естественно, что все это было возможно установить, лишь используя прижизненный способ изучения питания птиц.

Итак, мохнатые гусеницы бабочек, которые по прежним представлениям считались несъедобными и могли служить пищей якобы только кукушке, оказались вполне пригодным кормом для многих видов птиц. В этой связи приходит на память известное изречение И. П. Павлова: "Факты - воздух ученого". Другой крупнейший русский ученый А. М. Бутлеров указывал в свое время на то, что только новые факты, не укладывающиеся в общепризнанные представления, могут двигать науку вперед. Действительно, свободное теоретизирование, без должного количества строго проверенных фактов, может привести ученого к обобщениям, весьма далеким от истины. В истории орнитологии применительно к вопросу о возможных путях происхождения гнездового паразитизма обыкновенной кукушки такого рода обобщения высказывались неоднократно. Исходным положением при этом было утверждение, что только кукушка способна питаться мохнатыми гусеницами. Они якобы составляют основу ее рациона и никакие другие птицы ими питаться не могут. Отсюда становится понятным, почему к такому, казалось бы, частному вопросу, как питание кукушки, зоологи и любители птиц проявляли и проявляют столь живой интерес.

Вопрос о питании кукушки - вопрос, можно сказать, исторический - имеет принципиальное значение. Долгое время утверждалось, что мелкие насекомоядные птицы мохнатых гусениц проглатывать не могут. Тем более не могут их усваивать гнездовые птенцы, в том числе и птенцы кукушки. Взрослые же кукушки в связи с их колоссальной прожорливостью, как полагали, нуждаются в особенно большом количестве легко доступных и массовых кормов. В процессе естественного отбора у них и выработалась способность отыскивать, поедать и усваивать мохнатых гусениц, часто образующих массовые скопления. Поскольку другие виды птиц этих гусениц не трогают, то кукушка как вид оказалась якобы вне конкуренции. В связи с тем, что кукушки очень прожорливы и постоянно нуждаются в изобилии пищи, они "едва ли были бы в состоянии прокормить 4-6 своих собственных птенцов". Такова была логика рассуждений в начале века при объяснении возможной причины возникновения паразитизма у кукушки. В то время это предположение имело вид довольно стройной гипотезы, признаваемой многими орнитологами. Хотя .она и основывалась на неправильных представлениях о питании кукушки и птиц вообще, поскольку точных фактов тогда было мало, тем не менее она получила признание.

Происхождение гнездового паразитизма кукушки стали связывать с особенностями ее питания в еще большей степени. Такая точка зрения не изжила себя по существу и в наши дни, хотя доводов против нее накопилось уже довольно много. Сторонники этой гипотезы исходили из следующего, совершенно недоказанного, положения: пища взрослых кукушек непригодна для их птенцов, и поскольку подбирать специально для них другой корм они не могли, у них и выработалась способность подкладывать яйца в чужие гнезда, тем самым переводя своих детей на нормальный корм. Таким образом, гнездовой паразитизм кукушки возник якобы по необходимости. Сходным образом стали объяснять и происхождение паразитизма у другой группы птиц - африканских медоуказчиков.

Эти птицы тоже отличаются необычным питанием, способностью поедать личинки и соты общественных насекомых. Попутно была выяснена интересная особенность пищеварения медоуказчиков. Они обладают уникальной способностью усваивать воск. Поскольку пища взрослых медоуказчиков совершенно непригодна для их птенцов, они якобы именно поэтому и стали передавать их на попечение других видов птиц. Какая-то логика в приведенном рассуждении есть, но в то же время нет доказательств того, что развитие паразитизма шло именно таким путем. Во всяком случае, и это самое главное, о степени возможной пластичности питания медоуказчиков известно так же мало, как в свое время было мало известно и о кормах, которыми может питаться кукушка. Критикуя в целом "пищевую" точку зрения происхождения паразитизма у птиц, Я. Вилли совершенно справедливо отмечает, что, например, у многих современных видов кукушек независимо от того, являются ли они паразитическими или самогнездящимися, пища в целом сходна. Большинство их обнаруживает склонность к поеданию массовых видов насекомых, в том числе и мохнатых гусениц. По предположению Я. Вилли, паразитические виды кукушек сформировались, вероятно, позднее, чем возник данный тип питания, с чем, однако, вряд ли можно согласиться, так как характер пищи у птиц вообще подвержен большой изменчивости.