Для большинства из нас наиболее доступной ночью частью рифа является прибрежное мелководье. В это время множество различных животных выбирается из укрытий на мелководьях и рифовых платформах. Моллюски, выходят из своих нор на поиски пищи, только дождавшись наступления полной темноты.

На рифовых платформах чаще всего в это время встречаются каури, или фарфоровые улитки,- моллюски с ярко окрашенными раковинами; некоторые их виды живут и на водорослевом гребне рифа. Большинство этих моллюсков всеядны - они едят все, что попадается, не отказываясь ни от животной, ни от растительной пищи. В рацион многих видов каури входят губки, черви, "мелкие ракообразные и водоросли. Тигровые каури, каури с желтым ободком и многие другие появляющиеся ночью моллюски относятся к фотофобным животным, то есть к животным, которые избегают света. Тому есть свои причины. Во-первых, поскольку они остаются днем в своих укрытиях, им не опасны ни ультрафиолетовые лучи, ни перегрев вследствие солнечной радиации. Во-вторых, выходя на охоту, как и их более глубоководные сородичи только ночью, они сами меньше рискуют стать объектом охоты. Ведь моллюски - мясистые животные и потому являются прекрасной пищей для многих других видов, особенно рыб, которые в основном полагаются на свое зрение. Представляют для них опасность и собственные родственники - хищные брюхоногие, а также крупные ракообразные. Но все эти животные не столь опасны для них, как те, с которыми им пришлось бы столкнуться днем.

Рассвет и светлое время суток. Когда начинает светать, события, которые происходили на рифе в сумерках накануне вечером, разворачиваются как бы в обратном порядке. Опять наступает "спокойный период" - только теперь уже исчезли с рифа рыбы, ведущие ночной образ жизни, но еще не вернулись стаи дневных рыб. Но прежде чем вы заметите это, исчезнут щупальца коралловых полипов, втянувшись в ячейки скелета. У пузырчатого коралла на поверхности тела у основания щупалец расположены большие голубовато-коричневые пузыри ткани. Если щупальца втянуты внутрь, их место занимают пузыри, выступая при этом наружу. В этих пузырях содержится особенно большое количество симбиотичебких водорослей, что свидетельствует о главном изменении, которое происходит в состоянии всего рифа в данный момент,- здесь вновь начинается процесс фотосинтеза. К тому времени как солнечный свет станет достаточно интенсивным, большинство полипов уже спрячется в ячейках скелетов. Останутся только полипы тех видов, которые вообще не прячутся, если их не трогать. К таким кораллам относятся эуфиллия и гониопора, длинные полипы которых увенчаны шапкой мелких щупалец. Они питаются в течение всего дня. В отличие от полипов других кораллов, полипы этих видов, если их не трогать, а не прячутся ни при каких обстоятельствах.

Однако и колонии многих других видов кораллов время от времени могут выпускать днем свои щупальца - чаще всего это бывает только ответной реакцией на непредвиденные раздражители. Такими раздражителями могут быть некоторые вещества, находящиеся в воде, омывающей кораллы,- скажем, какое-то количество аминокислот, которые воспринимаются полипами как сигнал о наличии пищи. Мадрепоровые кораллы способны улавливать ничтожно малые концентрации таких веществ - порядка одной миллиардной, и тут же принимают положение приема пищи, то есть вытягивают щупальца и открывают ротовое отверстие. Однако обычно днем эти полипы всегда спрятаны - до той поры, пока не наступят сумерки и не придет время охоты на зоопланктон. Пленительную картину представляет собой подводный мир в те минуты, когда лучи утреннего солнца начинают пронизывать толщу воды. Это самое интересное время для погружения под воду. Просыпающаяся рыба-попугай стряхивает с себя ночной кокон из слизи и прямо тут же, не сходя с того места, где вчера ее застали вечерние сумерки, продолжает ощипывать покрытые водорослями кораллы и камни. Сброшенные спальные мешки распадаются и исчезают через несколько минут. Начинается новый день.

С момента возникновения и начала роста коралловые колонии повсюду на рифе разрушаются - как с поверхности, так и изнутри. Доказательством этому служит ослепительно белый песок на пляжах коралловых островов. Причина его белизны в том, что он образовался из чистого известняка, и представляет собой измельченные скелеты погибших колоний мадрепоровых кораллов и некоторых других рифовых организмов. В таком песке встречаются частички других цветов, например мельчайшие обломки раковин моллюсков, однако основной цвет песка все-таки остается чисто белым. Любой другой цвет песка означает, что море принесло сюда измельченные породу и минералы с соседней суши, но никак не с самого рифа.

Коралловая галька, а затем и коралловый песок образуются постоянно, во-первых, за счет разрушения - в основном волнами - хрупких колоний, а во-вторых, за счет деятельности сверлящей флоры и фауны. Морские волны и живые организмы общими усилиями непрерывно разрушают скелеты кораллов, превращая их сначала в гальку, а затем и в песок.

В настоящее время, однако, установлено, что этот песок, появляющийся в результате разрушения самого рифа и рифовых организмов, одновременно является и одним из основных строительных материалов, из которых слагается риф. Этот парадокс объясняется тем, что песок может вновь консолидироваться в породу, которая оказывается даже более прочной, чем исходные известковые скелеты мадрепоровых кораллов.

Однако, прежде чем это произойдет, песок должен где-то задержаться. Как правило, он оседает в любых углублениях на рифе, а также и на самих колониях кораллов. Колонии мадрепоровых кораллов представляют собой хорошие ловушки для песка, захватывающие его частички и препятствующие их непрерывному вымыванию потоками воды. Далее, после того как песок хорошо уплотнится в этих ловушках, начинается процесс цементации. Песчинки, образующиеся из скелетов мадрепоровых кораллов, завершают цикл превращений, снова образовав известковый монолит, но на этот раз, конечно, не столь сложной формы, какую имели скелеты кораллов до начала цикла. Проще всего это происходит в тех случаях, когда какой-либо из организмов, образующих известковые корки (в особенности красные водоросли), поселится на поверхности углубления с уплотнившимся песком, запечатав тем самым его содержимое. Происходящие в такой ловушке физико-химические процессы постепенно приводят к спаиванию песчинок друг с другом, в результате чего масса известняковой основы рифа несколько увеличивается. Согласно некоторым оценкам, риф может вырастать приблизительно на один миллиметр в год.

О том, какое важное значение имеет песок, можно судить уже по тому огромному количеству его, которое создается на любом коралловом рифе. В лагуне любого атолла массы песка образуют пляжи, и даже целые острова. Белый коралловый песок полностью обязан своим происхождением живым организмам. Он состоит почти исключительно из измельченных известковых скелетов.

Тонкие ветвистые кораллы, такие, как сериатопора, очень легко разрушаются и быстро превращаются в песок. Значительная часть скелетов кораллов разрушается и превращается в песок сверлящими животными. На небольшом куске кораллового полипняка видны два двустворчатых моллюска, проделавших в нем ходы. Скелет этого коралла явно пористый и непрочный, поэтому двустворчатые сверлильщики легко справляются с такой работой.

Поскольку колонии мадрепоровых кораллов имеют в десятки (а иногда и в сто) раз большую скорость роста, нетрудно догадаться, что скелеты большинства кораллов, вырастающих на рифе, разрушаясь принимают участие в песчаном цикле.

Конечно, многие колонии кораллов достигают значительных размеров, оставаясь более или менее целыми в течение всей жизни. Повсюду на склонах рифа можно встретить глыбы полипняка более 10 метров в диаметре с растущими на них миллионами полипов. Разумеется, они составляют существенную часть рифа. Однако если сопоставить вклад, который кораллы непосредственно вносят в процесс рифообразования, с их же опосредованным вкладом за счет образования песка, его скапливанием на поверхности коралловых колоний и захватом в ловушки, то опосредованный вклад, скорее всего, оказался бы более весомым. Безусловно, многое зависит и от формы колоний. Тонкие разветвленные кораллы, например, легко разрушаются и превращаются в песок, в то время как массивные колонии, имеющие форму валунов, чаще всего целиком включаются в риф.