Наиболее сильное впечатление риф производит примерно за час до захода солнца. В течение этого часа темп жизни на рифе стремительно возрастает, и его обитатели проявляют бешеную активность. Быстро снует туда-сюда кормящаяся рыба, яростно атакуют свои жертвы хищники. Начинается миграция целых стай или отдельных особей рыб - покидая те места, где они обитают днем, рыбы уходят в более безопасные убежища, где они держатся ночью.

Внимательно присмотревшись к этому простому, на первый взгляд, нарастанию темпа жизни, мы увидим за ним более глубокие изменения, происходящие как на рифе в целом, итак и вокруг каждой отдельной колонии. Появляются одни виды, исчезают другие, и вот, наконец, пробуждаются сами кораллы. Это означает, что риф переходит к ночному образу жизни.

Сумерки и темное время суток. На изолированном прибрежном рифе, воды которого кишат рыбой, время наступления сумерек совпадает с временем трапезы большинства его обитателей. Косяки сверкающих каранксов и помпано скользят в облаках из миллионов мелких рыбок, инстинкт самосохранения которых невидимыми силами заставляет рыбешек тесно прижиматься друг к другу, собирает их в стаи. Эти облака, покачиваясь, перемещаются как единое целое, так как каждая из рыбок движется синхронно со всеми остальными: выработавшийся в течение тысяч лет эволюции стайный инстинкт никогда не позволит этим облакам рассеяться на отдельные особи. Те из рыбок, которые все же теряют свое место в стае, живут недолго. Макрель, тунец, барракуда или какой-либо другой быстроходный охотник проглотят этих заблудших, едва шевельнув плавниками и челюстями. Эта случайная рыбешка уже никогда не даст потомства; и лишь только те рыбки, которые умеют держаться своей стаи и таким образом оказываются защищенными ею, передадут потомству стайный инстинкт. Повсюду происходит одно и то же - одни постоянно преследуют, другие постоянно бегут: хищники должны охотиться, а жертвы - спасаться. Оказаться в центре вихря сверкающей чешуи - весьма небезопасно, особенно когда к охоте присоединяется десяток рифовых акул.

Если наблюдать за ними в период относительного покоя - а он приходится на большую часть дневных часов,- можно видеть, как эти белоперые или черноперые акулы медленно проплывают мимо, лишь изредка делая круг, чтобы убедиться в том, что встреча с ныряльщиком не представляет для них никакого интереса. Однако когда наступает время охоты, их настроение резко меняется, так что от прежней степенности не остается и следа. Выгнув вверх спины и опустив вниз брюшные плавники, они делают вираж за виражом, приковывая к себе ваше внимание. Внезапными боковыми бросками они хватают рыбу, рвут ее челюстями, судорожно проглатывают - и вновь начинают кружить над рифом. Какие-то акулы в такие моменты непременно обратят внимание и на аквалангистов. Один-два укола специальным гарпуном, предназначенным для защиты - от акул, заставит большинство из них поискать более легкую добычу. Но могут встретиться и более настойчивые экземпляры - тогда благоразумнее выйти из воды, соблюдая крайнюю осторожность, спина к спине, не спуская глаз с акул. Однако даже в районах, где акул много, они, к счастью, крайне редко совершают неспровоцированные нападения на аквалангистов. Поскольку такие случаи все же имеют место, лучше избегать потенциально опасных ситуаций, не совершая погружений в определенные часы суток и учитывая время прилива или отлива.

По мере того как солнце приближается к горизонту, активность рыбы заметно возрастает. Затем, когда сумерки сгущаются, активность опять заметно спадает. Рыба, на которую охотятся хищники, кажется, совсем исчезает, и последним становится все труднее отыскать себе добычу. Примерно в течение 20 минут жизнь рифа относительно спокойна; эти минуты приходятся на тот период, когда освещенность уменьшается приблизительно в тысячу раз - от легких сумерек до почти полной темноты. Этот промежуток времени получил название "спокойный период".

На рифе нет постепенной замены дневного населения ночным. В сумерки покидают толщу воды, укрываясь в ночных убежищах, многие виды рыб, активность которых приходится на дневные часы; а большинство активных в ночной период видов еще не появляется к этому времени. Поэтому в течение примерно 20 минут воды рифов оказываются почти безжизненными. Причина такого затишья объясняется тем, что данное время оказывается наиболее опасным для рыбы, не укрывшейся в убежищах. Внешне, со стороны все выглядит весьма спокойно, но это обманчивое спокойствие для тех, кто не успел скрыться. Хищники прекрасно пользуются обманчивым сумеречным освещением.

И этому есть убедительное объяснение. Дело в том, что для сетчатки глаз дневной рыбы уровень освещенности в сумерках слишком низок - вот почему они становятся легкой добычей хищников в сумерках. И в то же время этот тускнеющий свет еще слишком силен для гораздо более чувствительной сетчатки глаз ночных рыб, и они тоже плохо видят в сумерках - вот почему рыбы, ведущие ночной образ жизни, также становятся легкой добычей хищников в это время. В экспериментах было убедительно показано, что рыбы, специально выпущенные в воды рифа в этот опасный момент, имеют мало шансов выжить. Хотя зрение хищников в сумерках также ослабевает, рыбы, служащие их добычей, видят в это время еще хуже. Поэтому большинство рыб торопится оказаться в надежном убежище до наступления этого "спокойного" периода, а таким рыбам, как ронки, стаи которых приплывают на риф только на ночевку, приходится прятаться еще раньше.

Многие рыбы укрываются на ночь в ямах и расщелинах; в это время уровень их активности заметно снижается или она вообще никак не проявляется - рыбы просто спят. Некоторые спят настолько явно, что легкое прикосновение не вызывает у них никакой реакции, кроме сонного шевеления,- совсем по-иному они ведут себя днем. Если бы эти рыбы не укрывались так надежно, вряд ли им удалось бы дожить до утра. Наиболее оригинально ведет себя, отправляясь спать, по-видимому, рыба-попугай. Каждую ночь она строит себе кокон из слизи, которую сама же и выделяет. Устроившись в таких коконах, эти рыбы спят, лежа на полипняке или на песке. Кокон защищает спящую рыбу - скорее всего, он служит в целях маскировки, от проплывающих мимо хищников, таких, как мурены, или отпугивает их неприятно "пахнущими" веществами. У других рыб, например у ронок, на ночь тускнеет их броская расцветка. Яркие полосы на теле, которые играют такую важную роль в их Социальном поведении днем в стае, ночью, когда надобность в яркой окраске отпадает, могут сослужить им плохую службу. В это время суток гораздо более уместной оказывается их маскировочная окраска - расплывчатые пятна, которые появляются к ночи взамен ярких полос.

Подобная тактика маскировки совершенно необходима, поскольку многие ночные хищники хорошо видят в темноте. В этом отношении их можно сравнить с их пернатыми "коллегами", такими, как совы и другие ночные хищники, об остроте зрения которых мы наслышаны гораздо больше. Однако самые чувствительные к свету глаза среди всех живых существ, обитающих на земном шаре, встречаются все-таки у рыб, правда, не у обитателей коралловых рифов. Например, некоторые глубоководные рыбы, обитающие на таких глубинах, куда свет практически не доходит, имеют глаза, способные улавливать ничтожно малое количество света. Возможно, такая сверхчувствительность в прозрачных неглубоких водах коралловых рифов не нужна даже и в безлунные ночи, но, тем не менее, многие здешние хищники обладают достаточно хорошим зрением. Одни из них приходят ночью кормиться на риф, поднимаясь с больших глубин, другие приплывают сюда с той же целью из открытого океана. И те, и другие покидают риф с первыми лучами солнца.

Наступление ночи заметно и по поведению морских лилий. Они взбираются на верхушки колоний мадрепоровых кораллов или горгонарий, туда, где лучше ощущается движение воды, и распускают свои длинные "руки" для ловли планктона.

Одни из наиболее причудливых животных ночного рифа,- офиуры-горгоны; своими разветвленными "руками" они ловят приносимый течением планктон точно таким же образом, как и родственные им морские лилии.