Из 13 видов птиц, которые успешно прижились в Европе, широко распространен только фазан, 12 остальных видов осели на ограниченных территориях, причем не менее 7 именно в Великобритании. Из них три вида неевропейского происхождения - канадская казарка (Branta canadensis), нильский гусь (Alopochen aegyptiaca) и утка-мандаринка (Dendronessa galericulata), а из оставшихся четырех видов серая утка (Anas strepera) и домовый сыч (Athene noctua) являются как раз теми видами, исходное отсутствие которых в Англии лучше всего объясняется ее островным положением.

Переселение и искусственное разведение рыб относятся к обычным мероприятиям по хозяйственному использованию водоемов. Особенно большой размах переселение ценных видов приняло внутри Европы. Так, важнейшая в хозяйственном отношении рыба наших внутренних водоемов - сазан (Cyprinus carpio) - ведет свое происхождение из юго-восточной Европы и Азии и в прежнее время не встречалась в Центральной Европе. Вполне понятно и стремление заняться иноземными формами, чтобы с их помощью добиться видового разнообразия промысловых рыб. Но надо сказать, что и с рыбами немало работ проводилось скорее с целью простого экспериментирования, чем из хозяйственных соображений.

Наиболее известный и важнейший пример новосела неевропейского происхождения представляет собой радужная форель (Salmo irideus). В 1882 году ее ввезли из Северной Америки, и сейчас она играет некоторую роль в промысле, хотя ее акклиматизация прошла не столь удачно, как ожидали, и большинство популяций сохраняется только благодаря постоянному пополнению за счет искусственного разведения. Несколькими годами позже, тоже из Северной Америки, была ввезена американская палия (Salvelinus fontinalis) - форма, родственная форели. Она не получила широкого распространения, поскольку для нее требуются очень холодные ручьи или пруды.

Также весьма ограниченно встречаются и три вида ушастых окуней, примерно в то же время завезенных из Северной Америки. Солнечная рыба (Eupomotis gibbosus) попала в Европу как аквариумная, и ее неоднократно выпускали, хотя и без серьезных намерений. Совсем иные мотивы были решающими при выпусках ушастых окуней, большеротого (Micropterus salmoides) и малоротого (М. dolomieu), - излюбленных объектов рыбной ловли (ужения) в США. В Европе они теперь встречаются во многих рыборазводных прудовых хозяйствах как второстепенные виды и не очень ценятся.

Наконец, в конце XIX века опять же из Америки была привезена еще одна рыба, которую сейчас мы находим уже во многих странах Европы. Это американский карликовый сомик (Ictalurus melas). В ГДР он живет в Эльбе, Мульде, Шпрее, в прудах Моритцбурга и ряде прудовых хозяйств Лаузитца, в озере Шторковер, да и во многих других местах. Поскольку о пополнении популяций этой рыбки позаботились аквариумисты, она встречается в основном вблизи крупных городов. Экономических причин для широкого расселения этого вида нет. Сомик вряд ли пригоден в пищу, его мясо, хотя и считается вкусным, во время варки или жарения приобретает оранжевую окраску. К тому же рыба эта, как и на своей родине, мелкая. Карликовый сомик приносит вред, уничтожая икру и мальков других рыб.

В 1964 году из Байкала в Балтийское море был перевезен сибирский осетр (Acipenser baeri). За несколько лет до этого с Дальнего Востока в ГДР переселили белого амура (Ctenopharyngodon idella), ранее уже акклиматизированного в Венгрии. Он занимает свободную экологическую нишу травоядных рыб. Белого амура выпускают там, где избыточный рост водных растений мешает хозяйственному использованию водоемов или судоходству. Причем он ценится не только как борец с "сорняками", но и как съедобная рыба. Проведены опыты и по переселению других видов. В общем совершенно очевидно, что рыбы акклиматизируются сравнительно легко.


Занимались переселением и беспозвоночных животных. Поймав рака в какой-нибудь центрально-европейской реке, вы не всегда можете быть уверены в том, что это европейский широкопалый речной рак (Astacus astacus), а не североамериканский (Cambarus affinis), которого можно отличить по маленьким (вряд ли съедобным) клешням и красным поперечным полосам на брюшке. В 1890 году его завезли в Германию, чтобы заменить местных раков, вымерших во многих водоемах из-за грибкового заболевания - раковой чумы. Американский вид не только устойчив к этой болезни, но и менее требователен к чистоте воды. Сейчас он широко распространен в Центральной Европе.

Для борьбы с вредными насекомыми или сорняками с материка на материк перевозили немало (порой миллионы) насекомых. Это были в основном наездники и ежемухи (тахины). Причем удачной оказалась приблизительно четвертая часть этих опытов. Желаемый эффект часто достигался не сразу, а лишь спустя несколько лет. Хотя Европа всегда была больше дающей стороной, все же и у нас прижились некоторые чужеземные насекомые. Так, в большинстве европейских стран встречается наездник афелинус (Aphelinus mail), широко распространенный по всему свету. Этот опасный паразит кровяной тли (Eriosoma lanigerum), повреждающей яблони, родом из Северной Америки. Против страшной калифорнийской щитовки (Quadraspiotus perniciosus), нападающей на яблони и смородину, в садоводческих районах Баден-Вюртемберга за 14 лет было выпущено не менее 20,5 миллиона особей другого вида наездников.

В истории акклиматизации животных бросается в глаза прежде всего тот факт, что на новом месте виды часто становятся большими вредителями, чем у себя на родине, где они входят в состав более или менее сбалансированных биоценозов. Это относится, например, к ондатре, а из непреднамеренно вселенных видов - к колорадскому жуку (Leptinotarsa decemlineata) и непарному шелкопряду (Limantria dispar), которыми обменялись Европа и Северная Америка. Не следует забывать, что, помимо хозяйственного вреда, новоселы могут нанести серьезный ущерб и местной фауне. Предостерегающим примером в этом смысле пусть служат Новая Зеландия и Гавайские острова. Недаром часто все вселения новых животных расценивают как "подделку" фаун.

Бывает и так, что акклиматизация каких-либо животных приводит к досадной путанице даже в работах ученых. Как трудно порой сказать, откуда, собственно, появилось у нас вдруг то или иное чужое животное. Может быть, его выпустили где-нибудь в заповеднике или оно сбежало из зоопарка? Случайный ли это гость или первая ласточка расселяющегося вида? Как решить, перелетела ли птица через Атлантический океан или ее кто-то выпустил на другом конце города? Очень интересную книгу о расселении птиц и млекопитающих в Европе написал Нитхаммер. Но даже его объемистый труд не смог охватить абсолютно все удачные и неудачные попытки акклиматизации животных. Сколько же книг надо было бы написать, чтобы с той же степенью подробности отразить во всемирном масштабе только намеренное переселение позвоночных! И в то время как накапливается все больше точных сведений о том, что происходило много миллионов лет назад, нам угрожает серьезная опасность утратить ясную картину фаунистических изменений последних столетий и даже десятилетий.

Во всяком случае, нужно приветствовать, что законодательство обоих немецких государств не допускает ввоза животных из других стран без особого на то разрешения.

С другой стороны, не следует категорически выступать против любого переселения животных. Те виды, за сохранение которых мы в настоящее время боремся, смогут удержаться в наших местах самое большое несколько десятков, но никак не сотен лет. На смену им в список видов, которым угрожает вымирание, придут новые. Почему же не заменить их другими, менее требовательными животными? Разве дикий кролик, фазан, лань и сазан вредят биоценозам наших лесов, полей и водоемов?

Разумеется, нам не нужно превращать наши ландшафты в зоопарки. И вовсе не обязательно переселять и чужих животных, по мере того как мы все больше окружаем себя чужими растениями. Каждое новое приобретение фауны должно быть тщательно продумано, а все случаи выпусков животных - строго документированы.

В Северной Америке много животных, которые встречаются также в Европе и Азии. К их числу относятся северный и благородный олени, волк, бурый медведь, лисица, росомаха, ласка и бобр. А вот южноамериканские животные попадаются там значительно реже, в основном на крайнем юге материка. На севере Африки много животных, характерных для Европы, но сравнительно мало видов, которые живут и к югу от Сахары. Так, в горах Атласа водится благородный олень; кроме него, в Африке оленей нет. Сахара непреодолима для большинства наземных животных. К тому же климат северной Африки настолько отличается от климата южного края Сахары, что эта пустыня оказывается более важной фаунистической границей, чем Средиземное море.

Это несоответствие фаунистических границ современным границам материков обусловлено как экологическими особенностями животных, так и историческими причинами. Объединение Северной и Южной Америки закончилось в олигоцене, два или три миллиона лет назад, тем не менее распространение животных до сих пор отражает прежнее разделение этих материков. И наоборот, хотя связь между Северной Америкой и Азией прервалась около 10 000 лет назад, животный мир явно свидетельствует о наличии в прошлом сухопутного моста между ними.

Литература: У. Зедлаг. "Животный мир Земли". Издательство "Мир"  Москва 1975.
Перевод с немецкого канд. биол. наук. Н. В. Хмелевской.