Приведенный ниже далеко не полный перечень видов, с которыми на территории Германии велись опыты по акклиматизации, отчетливо демонстрирует явное несоответствие между затратами и результатами этих попыток. Мы опустили всех европейских птиц, которых переселяли с целью расширения их ареалов. Из всего этого списка только фазан стал полноправным членом нашего пернатого царства. Многие даже вряд ли знают, что он чужак. Хотя большое число фазанов разводят в специальных фазанниках, надо думать, что живущие на воле популяции сохранились бы и без этого пополнения.

Ареал фазана простирается от Тихого океана до Турции. На западе его протяженность в направлении с севера на юг невелика, тогда как на Дальнем Востоке он охватывает весь Китай и Корею вплоть до Приамурья. Сейчас в Европе фазан стал обычным на территории от Средиземного моря до Шотландии, южной Скандинавии и Ленинграда.

Является ли фазан коренным обитателем юго-восточной Европы, вопрос спорный. Без сомнения, он самостоятельно проник сюда раньше, чем был ввезен в другие ее части. Впрочем, история расселения фазана еще неясна. С давних пор находились любители, которые привозили из путешествий и военных походов эту красивую и вкусную птицу. Надо добавить, что промысловые животные, в том числе и фазаны, были одним из излюбленных подарков, которыми обменивались царственные дома.

Возможно, фазаны попали в рейнские земли еще во времена нашествия римлян. Во всяком случае, их уже держали при дворе Карла Великого. Поскольку фазанов ввозили из разных частей ареала, в Европе происходило смещение различных рас. Наличие у большинства петухов широкого белого ошейника на горле указывает на родство с маньчжурским фазаном (Phasianus colchicus torquatus). Но когда-то в Европе было гораздо больше не имеющих кольца "богемских" фазанов. Речь идет о кавказском подвиде (Ph. с. colchicus), разведением которого с давних пор успешно занимались в Чехии.

Отдельные попытки акклиматизировать в Центральной Европе цесарку потерпели неудачу. Причина этого кроется, вероятно, в несоответствии климатических условий. Столь же неудачными были эксперименты и с луговым тетеревом. По-иному дело обстояло с индейкой. Ее ареал простирается от Мексики до штатов Висконсин, Мичиган, Нью-Йорк и Мэн (ранее - вплоть до Канады). В северных районах ареала климатические условия сходны с центральноевропейскими. Индейки живут в лесах, поэтому они могли бы заполнить в Европе экологические ниши, освободившиеся в результате сокращения численности местных тетеревиных (глухаря и тетерева). В Англии первые попытки акклиматизации индеек относятся еще к концу XVII века. Уже тогда результат был успешным, и потомки выпущенных птиц прожили до 1824 года, когда их намеренно уничтожили. Вполне обнадеживающими были и неоднократные выпуски этой птицы в других странах. Еще и сейчас дикие индейки встречаются в Шотландии, где их переселением занимались в конце прошлого века.

Долгое время птиц для повторных выпусков брали из австрийской популяции, основанной в 1882 году и уничтоженной уже после окончания второй мировой войны. Новый центр расселения сложился в Моравии, где индейки встречаются еще и сейчас. В Германии индеек впервые выпустили в конце прошлого века у Анклама. Они держались там на протяжении 13 лет, но постепенно исчезли, по-видимому разбрелись. Кроме того, индейки были выпущены у Штеттина и на острове Рюген, но лучше всего они прижились у Путбуса. Подобные эксперименты продолжались вплоть до настоящего времени, но часто их бросали на полпути, разочаровавшись в этих слишком медлительных птицах. Не настолько интересно было охотиться на них, чтобы возиться с завозом новых птиц для закрепления успешной акклиматизации.

Обитателем лесов и кустарников является и банкивская курица. Это исходная форма наших домашних кур. В Европе ее выпускали много раз, первая попытка была предпринята в тридцатые годы в Тюрингии. Этот опыт потерпел неудачу из-за малого числа выпущенных птиц. Принципиальная возможность акклиматизации этого вида была доказана 10 лет спустя в Англии, но и здесь все поголовье вскоре погибло из-за внешних обстоятельств.

В середине прошлого века в некоторые страны Европы завезли из-за океана рыжих тинаму. На открытых ландшафтах Южной Америки это любимый объект охоты. Первые попытки акклиматизировать тинаму во Франции и Англии оказались удачными. Несколько позже их выпустили в Германии. Здесь лучше всего они прижились в Силезии, где уже вскоре их насчитывалось около 400. Причем тинаму держались в тех местах, где не встречались фазаны и серые куропатки. Выпустили тинаму и в других районах тогдашней Германии. Все они без особых потерь перенесли зиму, но и эти опыты остались незавершенными, поскольку не было организовано необходимого на первых этапах пополнения популяций.


В городских парках на прудах часто живут в полудиком состоянии нарядно окрашенные утки, привезенные из дальних стран. Предпринимались попытки акклиматизировать на свободе и широко распространенную в Северной Америке каролинскую утку. Идея эта возникла после того, как улетевшие из зоопарка утки обосновались в дрезденском парке Гроссер Гартен. В 1909 году 120 уток вырастили в берлинском зоопарке и позволили им летать, где вздумается. Уток выпускали и в других местах, так что случайно каролинскую утку можно было даже застрелить на охоте. Однако прочно она не укоренилась, по-видимому, из-за недостатка дуплистых деревьев, где она устраивает свои гнезда.

Уж если в отношении этого вида охотничий интерес был на заднем плане, то других птиц нашего списка и подавно завозили и выпускали только из-за оригинальной окраски или приятного пения, а то и просто из желания поэкспериментировать. Но вот если говорить о волнистых попугайчиках, то здесь, к сожалению, были и иные причины. Нередко этих попугаев можно увидеть в больших городах, но это далеко не всегда птицы, улетевшие в окно по недосмотру. К сожалению, у нас развелось немало любителей на час, которые свои (самодеятельные) "опыты по акклиматизации" проделывают перед поездкой в отпуск или же после того, как пройдет первое увлечение новой игрушкой, оказавшейся к тому же слишком шумной и надоедливой. Попугаев выпускают и тогда, когда не могут приостановить слишком быстрое увеличение птичьего семейства.

Есть сведения, что волнистые попугайчики порой переносили среднеевропейские зимы. Наблюдали немало случаев гнездования на воле. Тем не менее не известно ни одной популяции, которая бы сохранялась в течение длительного времени. Таким образом, совершенно ясно, что волнистый попугайчик акклиматизироваться в Центральной Европе не может, хотя его поголовье на воле постоянно пополняется по названным выше причинам. Поэтому ни в коем случае не следует выпускать на волю этих птиц, которые скорее всего станут жертвами кошек, холода, недостатка пищи или любителей пострелять из пневматических ружей. Ну, и наконец, не следует забывать, что волнистый попугайчик в случае успешной акклиматизации наверняка стал бы вредителем. До разрушения старого берлинского зоопарка там можно было увидеть на деревьях или где-нибудь под крышей коллективное гнездо попугая-монаха, или калиты. Этих попугаев выпускали и в других зоологических садах. В Соланде калиту выпустили еще в 1893 году, и он там успешно размножался на воле. Дальнейшая судьба этой колонии неизвестна. В общем опытов было достаточно, чтобы говорить о возможности успешной акклиматизации этого вида в Центральной Европе. Однако даже небольшие популяции ясно показали, что калита очень скоро стал бы вредить, например в садах.

Разумеется, не обошлось без многочисленных выпусков и такой широко распространенной у любителей птицы, как канарейка. Успешная попытка ее акклиматизации была предпринята опять же в Соланде. Здесь канарейки жили на свободе 12 лет, и их пение можно было слышать даже зимой. Интересно, что за это время окраска птиц заметно изменилась в сторону возвращения к исходной дикой форме. Больше всего канарейки страдали от кошек и крыс, и популяция постоянно нуждалась в пополнении извне. Опыт этот имел примечательный конец: в последние годы прошлого века с запада началось массовое проникновение в Соланд европейского канареечного вьюрка, и канарейки, очевидно, в результате скрещивания со своими ближайшими родственниками растворились среди них.

Известны случаи выпусков и других комнатных птиц, например астрильдов и ткачиков.   Однако, даже если они и могли выкормить отдельные выводки на воле, их все же нельзя считать достаточно выносливыми по отношению к зимним холодам, чтобы они смогли укорениться в Центральной Европе.

Все это свидетельствует как раз о том, что акклиматизироваться птицам необычайно трудно. Даже после преодоления тех или иных преград, стоящих на пути расселения вида, шансы на успешное заселение новых областей очень невелики. Отношения складываются еще более или менее благоприятно там, где птицам не грозят суровые зимы. Хотя для большинства птиц, которых пытались акклиматизировать в Европе, решающими были как раз не зимние холода или недостаток пищи. По-видимому, все-таки лучшие условия для акклиматизации там, где ограничена возможность рассеивания по территории, то есть на островах. Кстати, на островах же обычно имеются свободные экологические ниши, что не менее важно.

Возникает вопрос: можно ли отнести последнее утверждение к Британским островам, если принимать во внимание их величину и близость к материку? Результаты многочисленных экспериментов по акклиматизации там птиц и млекопитающих позволяют, пожалуй, ответить на этот вопрос положительно. Правда, решающим, вероятно, был просто больший размах работ. С другой стороны, на Британских островах отсутствуют многие западноевропейские виды, хотя связь с материком была прервана всего каких-то 6000 лет назад. Почему так случилось, сказать трудно. Возможно, для повторного заселения в послеледниковый период было слишком мало времени, а может быть, для соответствующих видов не подходили условия среды. Во всяком случае, из млекопитающих, например, здесь отсутствуют кабан (Sus scrofa), каменная куница (Martes foina), обыкновенная полевка (Microtus arvalis), садовая соня (Eliomys quercinus) и длиннохвостая белозубка (Crocidura russula).