Но вот что мне рассказал Лавров-старший. Однажды в питомник принесли умирающего бобра со страшной раной на спине. Из гноя проступили даже кости позвоночника. Ветеринары помочь отказались. А Леонид Сергеевич как раз наладил в питомнике прижизненный сбор секрета. И плеснул его прямо на рану. Вышло чудо - бобр выздоровел за считанные дни. Другие же сотрудники заповедника как-то застенчиво говорили, что если порезанный палец или зудящий чирей на щеке смазывать бобровой струей, то исцелишься чуть ли не мигом.

У меня не было ни прыщей, ни царапин. И на себе целебную силу струи не испытал. Чего не было, того не было.- Да и взять ее практически негде. Однако пощупать и понюхать струю все же удалось.

...В челноке, верткой деревянной лодчонке с округлым дном, Александр Николаев, неслышно загребая кормовым веслом, вез меня по густо заселенной бобрами заповедной Усманке. Плыли мы от хатки к хатке, от норы к норе. После обследования хатки, крышу которой повредила норка, которая, вероятно, хотела поймать мышь, Николаев подозвал меня к маленькому влажному земляному холмику с бобровыми следами вокруг.

- Принюхайтесь,- посоветовал он.

Какое там принюхайтесь - прокуренная носоглотка почти бесчувственна. Да я и не знал, какого запаха ждать. И лишь потрогав холмик, поднеся палец к носу, уловил приятный аромат, напоминающий запах свежей ивовой коры. Это пахла струя.

Нагребая лапами кучки земли на границах своей вотчины, бобровая семья поливает ее струей, чтобы чужаки поняли: место занято. Но пришельцы поступают наоборот: на пограничном знаке оставляют и свою пахучую визитную карточку. И если посетитель вовремя не уберется восвояси, драки не миновать. Сражения же бывают не на живот, а на смерть. Жуткое доказательство тому - раздутое тело мертвого бобра, умершего от покусов сородичей, Николаев запихнул в крепкий полиэтиленовый мешок, какой в ходу на городских овощных базах. И чтобы не возить неприятную поклажу в лодке, пристроил мешок в воде среди подмытых корней приметного дерева. Потом в лаборатории мертвеца вскроют по всем правилам и узнают пол, возраст, непосредственную причину смерти...

Но не будем за упокой, лучше поговорим о том, что творится на этом свете.

В 1954 году охотовед В. В. Криницкий опубликовал примерный химический состав бобровой струи. С тех пор сведений о ней почти не прибавилось. Правда, стало ясно, что секрет канадского бобра не чета нашему, хотя общего много. Так, в них обширно представлены фенолы, а среди солей резко преобладает карбонат кальция. Но в струе русского бобра нет холестерина, а в секрете его канадского собрата отсутствуют сернокалиевые, сернокальциевые и серномагниевые соли. Влаги в струе наших бобров около 22%, канадских - 12%. Есть и другие отличия.

Ситуацию осложняет еще и то, что состав струи даже одного и того же бобра отнюдь не незыблем. Если зверьку долго не давать древесного корма, уменьшатся не только мешочки, но и запах струи станет препротивным. А это свидетельствует о глубоких химических переменах. Даже доброкачественная, самая свежая струя отнюдь не светлей лазури. Она ярко-оранжевая и на воздухе тут же окисляется, блекнет, не теряя, однако, главных качеств. Тщательно высушенные мешочки со струей чуть ли не вечны. При гибели бобра мешочки не гниют, даже когда разлагается тело.

Медики страшно обидчивы, если им что-то говорят представители других специальностей. Но неужели на медицинский "мундир" может бросить тень любознательность или желание помочь ближнему? В 1977 году были опубликованы эксперименты врачей-энтузиастов, которые на свой страх и риск бобровой струей вылечили несколько добровольцев от мучительных гнойничковых заболеваний кожи. Есть вести и посвежее. В 1984 году в сборнике "Научные основы боброводства", изданном в Воронеже, напечатана статья И. К. Смолович "Об использовании препаратов бобровой струи в практической медицине". Автор и ее добровольные пациенты удостоверились, что струя - мощное средство и при некоторых иных заболеваниях. Если фармакологи и эти сведения сочтут недостойными внимания, не заинтересуются ли струей химики? Ведь в их силах выделить действующее начало, как-то обозначить спектр его возможного применения.

От многих заболеваний вылечила людей бобровая струя, но порой вызывала аллергию. И дабы предостеречь от самолечения тех, кто готов стать браконьером и убить бобра, хочу предупредить: он зря отнимет жизнь у зверька. Сама специфика браконьерства не позволит правильно воспользоваться свежим секретом на месте преступления. А как именно заготавливать струю впрок, здесь не будет сказано по вполне понятным причинам.

Восточная серая белка (Sciurus carolinensis)

После того как я потрогал холмик, смоченный бобрами своим секретом, рука пахла три дня, хотя была несколько раз вымыта с мылом. Вот это-то свойство струи - ее стойкость - и подарило ей вторую жизнь в нашем технологическом мире. Там, где разрешен промысел бобров, заготовительные организации принимают бобровую струю (мешочки) по 250 рублей за килограмм. Потом струя перекочевывает к парфюмерам, которые употребляют ее в качестве закрепителя запахов. Духи "Жемчуг", "Улыбка", "Опера", "Вечер" и другие несут в себе частицу струи - прежде столь экзотического вещества. Парфюмеры стали поговаривать о том, что вскоре, когда плановые заготовки струи возрастут, ее можно будет - опять-таки чтобы закрепить приятные запахи - добавлять в туалетное мыло. Это что же получается? Бобров - на мыло? Это же все равно, что из бриллиантов делать копеечные кирпичи. А ведь действительность еще хуже. Многие промысловики, не зная, как запасать мешочки впрок, и не ведая об их ценности, по простоте душевной выбрасывают их прочь.

Не вспомнить ли прошлое? В начале века в Белоруссии на одну чашку весов клали струю (грушевидные мешочки с секретом), на другую - золотые монеты. За струю от одного бобра платили по 100-150 рублей. Бешеная сумма по тем временам. А ведь наши предки не были простаками и не выбрасывали денег на ветер.

Итак, бобр - хранитель тайны. И думается, эта тайна должна мешать спать спокойно не только врачам или химикам, но и физиологам животных: грушевидные мешочки бобров, по свидетельству Лаврова-старшего, вовсе не железа, а особый, ни на что не похожий орган, имеющийся только у бобра. Как и из чего формируется секрет, пока знает лишь сам бобр, да и в его жизни струя играет куда более весомую роль, нежели простая разметка территории. Но это своя, особая тема.

Под конец уместно сказать несколько слов о детенышах. Двух или трех бобрят весом по полкило бобриха дарит миру в мае или июне. У бобрят все как у взрослых - и пушистый мех, и чешуйчатые хвостики, но вот к людям они настроены доброжелательно, не то, что родители, из которых лишь один из десяти идет на контакт с человеком.

Поначалу бобрята не могут нырять. Такой конфуз случается потому, что их вес меньше веса вытесняемой воды. Им приходится томиться в духоте и тьме норы или хатки. Мамаша заботливо кормит детенышей молоком, в котором жиров вчетверо, а белков вдвое больше, чем в коровьем. Спустя месяц бобрята тяжелеют настолько, что могут вынырнуть из подземелья и понюхать мир.

Сперва быстро прибавляя в весе и росте, бобрята все же, хоть и по чуть-чуть, будут расти до девяти лет. Сколько же им всего доведется побыть на белом свете? Вряд ли больше двадцати лет, хотя Брем уверял, будто они запросто могут прожить и пятьдесят. Нынешние зоологи, услышав такое, руками разводят. Ведь после 17 лет у многих бобров начинается склероз сосудов сердца, еще раньше стираются коренные зубы, что ведет к язве желудка. У иных особей есть и камни в желчных путях, и гастрит, и пупочная грыжа, да и вообще букет хворей. А сколько производственных и бытовых травм! Даже простое засорение глаза при подземных работах грозит полной слепотой - от гноя слипаются веки, и их некому промыть борной кислотой.

Хватает и врагов: волки, бродячие собаки, рыси, медведи... Опубликовано, например, кровавое Описание того, как две лисы, вступив в преступный сговор, загрызли бобра-инвалида с обмороженными лапами. В Архангельской области выдра весом всего-то в три килограмма терроризировала всех бобров в округе. Об этом свидетельствовала кровь и шерсть в местах столкновений. А на бобрят бросаются даже сомы и щуки.

Еще хуже зимнее половодье. В бассейне Хопра в зиму 1954/55 года затопило низкие берега, а с ними норы и хатки. И бездомные гидротехники дрожали от холода рядом с полыньями. Полагают, что чуть ли не половина местных бобров замерзли, умерли с голоду, утонули или пропали без вести. Есть и черная статистика, гласящая, что каждая четвертая преждевременная смерть наступает из-за того, что бобр задохнулся подо льдом, а каждая третья - из-за ран, полученных при столкновении с сородичами. Но такие цифры не абсолютны - никто не знает, сколько заживо погребенных бобров умирает весной, скажем, при обвалах нор.

Бобров в СССР сейчас немало - двести пятьдесят тысяч, но хочется, чтоб стало больше. Ибо на каждого из нас приходится менее тысячной частицы одного-единственного зверька. И если у читателей сложилось мнение, будто и заповедник набит бобрами, скажу, что в 1983 году здесь жило 88 вольных бобровых семей, в которых было 310 зверьков. Много это или мало? Не вспомнить ли золотое правило, что все хорошо в меру? Да и вообще, не настала ли пора подсчитать емкость бобровых угодий страны и всерьез взяться за охрану мелких пойм - экологической ниши драгоценного существа?

Источник: Они живут не только в заповеднике. Старикович Станислав Францевич. Москва, 1988