Гигантские оранжевые бобровые резцы столь же красивы, сколь и внушительны. Ими можно работать на земле и под водой, ибо позади резцов мышечные складки образуют нечто вроде внутренних губ, которые, плотно смыкаясь, не пускают в рот воду. При нарушении обмена веществ спереди на оранжевой эмали появляются изъяны - черные пятна и полосы. Но это дело поправимое - резцы всю жизнь прирастают на 0,8 миллиметра в сутки. И владельцы бдительно следят, чтобы они всегда были в рабочем состоянии,- даже во сне затачивают резцы друг об друга. Но великая беда ждет того, кто сломает хотя бы один резец: противоположный, не встречая сопротивления, примет уродливую форму. А потом - голодная смерть. Коренные зубы ведут себя по-другому - к пятнадцати годам уже полуразрушены, что, однако, не в радость, а в тягость.

В заповеднике Николаев подарил мне левый нижний резец. Дома я измерил его сантиметром: длина 14,5 сантиметра. По отметке, сделанной еще в заповеднике, удостоверился, что наружу выступала пятисантиметровая рабочая часть. Измерил и стружку, которую такими стамесками бобры сняли на лесосеке,- длина ее 8-10, толщина 0,5-1,3 сантиметра. Кстати, почему и чем это живое долото окрашено спереди в оранжевый цвет, науке пока неведомо.

В отчаянной ситуации бобр, не задумываясь, пускает резцы в ход. В солидном журнале я вычитал, как в мае 1982 года житель Новгородской области В. С. Михайлов бросился вдогонку за каким-то зверьком, перемахнувшим через лесовозную узкоколейку. Зверьком оказался бобр, который тут же впился резцами в ногу преследователя и вместе с клоком брюк вырвал кусок мяса. Бобр куснул и еще раз, прежде чем был отброшен и скрылся в лесу. А пострадавшему в больнице наложили десять швов.

За резцами у бобра массивный, заполняющий чуть ли не весь рот язык и огромные слюнные железы. Ведь кора, сучья и палки - не желе и не пудинг. Того и гляди, завозишься или поперхнешься. Эволюция это учла, и мощные слюнные железы полукольцом окутали шею. А там, где пищевод переходит в желудок, разместилась железа величиной с крупный грецкий орех. Ее нет ни у кого, кроме бобра. Эта большущая железа помогает переваривать клетчатку. Недавние исследования И. И. Орловой поведали, что стенки бобриного пищевода очень быстро регенерируют, восстанавливаются. Это отрадно - ведь грубой снедью, которою питается бобр, можно ранить и желудок.

Однако не единым корьем сыт наш герой. Ежевика, таволга, крапива, рогоз, кувшинки... Короче говоря, к деревянному меню из коры ивы, осины, березы и ольхи сейчас причислено около 300 травянистых растений. Особое пристрастие бобры испытывают к лекарственным растениям - с наслаждением уплетают валериану, ландыш, кровохлебку, мяту, полынь, подорожник, череду, иван-чай, хвощи... Зверьки не рыщут по лесам и долам в поиске трав - неуклюжим, подслеповатым созданиям страшновато отлучаться далеко от воды. И все-таки из живой аптеки они изымают широкий лекарственный спектр - от ядовитых растений пока неизвестного предназначения до общеизвестных желудочных, сердечно-сосудистых и даже тех растений, что благотворно влияют на нервную систему. Ясно: одними лекарствами сыт не будешь. И чтобы заполучить необходимые калории, надо ежедневно глотать почти килограмм коры.

На извилистом берегу Усманки, менее чем в километре от административного здания Воронежского заповедника, белеют аккуратные одноэтажные кирпичные строения, именуемые шедами. Снаружи дома как дома, даже с центральным отоплением. Только окна маленькие. А внутри... О том, что внутри, скоро поговорим, а пока прочтем, что написано на щите, прибитом к лабораторному корпусу.

Экспериментальный бобровый питомник организован в 1932 г. В 1934 г. получен первый приплод в условиях неволи, после чего бобры стали размножаться регулярно. В настоящее время бобровый питомник занимается вопросами изучения особенностей размножения, совершенствует нормы кормления, системы содержания и ведет селекционный отбор по окрасу мехи, плодовитости, крупному размеру тела и др.

В перспективе перед питомником поставлены задачи выведения одомашненной породы бобров и разработки практических рекомендаций по клеточному боброводству.

Ныне тут начальствует Лавров-младший. Он убежден, что перспектива не за горами. Статью об этом он в 1983 году опубликовал в журнале "Охота и охотничье хозяйство". Результат не замедлил себя ждать - повалили письма от людей, стремящихся обзавестись экзотическими животными. Но не очень-то ясно, где и как их можно получить. Однако это трудность организационная, а не методическая. Доказывая реальность своих выкладок, Владимир Лавров продемонстрировал металлическую клетку особой конструкции. Она оказалась не такой уж громоздкой, как я думал, хотя в ней было место для домика, выгул и купальня, без которой бобры существовать не могут: испражнения отправляются только в воду.

И внутри шеда, пожалуй, первое, что бросилось в глаза, это не сами зверьки, а красный цвет воды в их купальнях.

- Не удивляйтесь,- пояснил Лавров,- мы даем им в корм свеклу. Утром воду сменят.

Бетонные стены вольер ограничивают небольшие прямоугольные владения бобровых семей. Пол спускается к середине шеда, где сквозь весь дом идет желоб для слива воды. Под потолком здания бактерицидные и инфракрасные лампы. Стены вольер невысоки, несколько более метра, но грузные бобры не могут перелезть через них. Правда, несколько лет назад один непоседа непонятно как улизнул не только из вольеры, но и из шеда. Через три дня беглец вернулся несолоно хлебавши, покусанным. Наверное, взбучку ему учинила бобровая семья, живущая на воле на берегу Усманки, прямо напротив питомника, в чьи владения он вторгся.

Владимир Лавров водил меня от шеда к шеду с разными конструкциями вольер. И пояснял:

- Это открытая система южного типа с выходом из гнезда под воду. А здесь - закрытая система северного типа.

И так далее. А в шедах показывал:

- Вот рыжие канадские зверьки. Здесь редкость из редкостей: чистокровные западносибирские бобры. В природе их осталось около сотни. У нас они уже дали приплод.

На следующий день этот годовалый приплод, пронумерованный 14/83 и 15/83, отчаянно хлопая хвостами по воде, обрызгал меня сверху донизу. По всему было видно, что годовикам здесь неплохо. И не вселяет ли это надежду, что западносибирский подвид бобра не пополнит печальный список вымерших животных? Только за одно это проникаешься признательностью к здешним сотрудницам и сотрудникам.

В науке утвердилось мнение, что первые бобры появились 10-12 миллионов лет назад на юге Европы. А ныне здесь, в Черноземном центре России, обитает восьмое поколение бобров, рожденных на глазах человека. Здесь не только сохранили и расселили по стране некогда почти истребленный вид, но и хотят обогатить его - вывести цветных бобров. Однако не подумайте, будто все спокойно и просто. Взять хотя бы вспышку паратифа Гертнери, причинившую страшные опустошения в питомнике. (Канадских бобров косит туляремия.) Многие самки, выжившие после паратифа, стали бесплодными. И вот треть этих бобрих вернул в лоно материнства сывороточный гонадотропин. Потом они исправно приносили бобрят и без инъекций. И теперь в питомнике на каждую лохматую мамашу приходится в среднем по 2,4 бобренка. Это больше, чем на воле. Про канадских бобров пишут, будто они веселее, общительнее и толковее наших. Однако работать с ними труднее. Например, если рыжего весельчака взять на руки, то с ним то ли от страха, то ли по какой другой причине тут же случается медвежья болезнь. И работникам питомника приходится отмываться отнюдь не от бобровой струи. Наши такого безобразия себе не позволяют. И когда Лавров-младший, подняв крышку домика, ловко схватил за передние лапы громадного черного бобра этак килограммов на тридцать и вынул прочь, тот и ухом не повел. Правда, посеменил задними лапами, когда я начал гладить нежные волоски на перепонках между когтями. А мягкий и теплый чешуйчатый хвост под рукой вдруг напрягся и стал тверже рельса.

Щупать бобров - тонкое дело. Профессионалам приходится заниматься этим довольно часто. Даже правильно взять бобра дано не каждому. Нужно стремглав, с ходу ухватить за короткие передние лапы, и тогда малоподвижная шея не позволит ему оттяпать вам палец могучими резцами. Лавров-старший, будучи в командировке в США, обучил этому приему тамошних звероводов - те хватали бобров за хвост.