Жизнедеятельность сонь резко отличается по сезонам года. Наиболее активны они в теплый период, зимой же на большей части ареала зверьки погружены в длительную спячку. Запасы бурого жира резко сокращаются в период пробуждения, в связи с чем высказывается предположение, что именно он используется организмом в процессе разогревания.

Придавая большое значение эндогенной регуляции ритмики сезонной активности, нельзя забывать и о роли факторов внешней среды. Если причиной сезонного оцепенения у сонь считать зимнюю бескормицу, то сигнальным фактором может выступить изменение длины светового дня - увеличение темного времени суток; окончательной же командой к спячке послужит понижение окружающей температуры до какого-то критического уровня. Попробуем понаблюдать за сонями во всех отрезках гибернационного цикла, включая начальный и заключительный этапы.

По мере завершения репродуктивного периода сони начинают уже в конце лета готовиться к зимней спячке. Этот этап - весьма ответственный в жизни животных, от него зависит исход зимовки. Именно в данный отрезок времени происходит интенсивное накопление жира, завершается сезонная смена волосяного покрова, подыскиваются и совершенствуются зимние убежища. Заметно меняется и ритм суточной активности. По мере приближения осени внегнездовая деятельность животных сдвигается на вечернее время суток. Покидают свои убежища сони, как и летом, вскоре после захода солнца или незадолго до него, но возвращаются все раньше и раньше восхода. Если в августе продолжительность "прогулок" составляет около девяти часов, то в сентябре они сокращаются у садовой сони до четырех, у полчка - до шести, у лесной и орешниковой сонь - до семи часов. Даже находясь вне своего убежища, зверьки все чаще подолгу неподвижно сидят на одном месте, нередко несколько раз в течение ночи уходят в ближайшие убежища и отсиживаются там весьма продолжительное время. На территории нашей страны повторные выводки в конце лета имеют лишь орешниковые сони, остальные виды уже с августа начинают интенсивно готовиться к спячке.

Подготовительный период, как мы уже говорили, характеризуется интенсивным накоплением жировых запасов, а соответственно и увеличением массы животного. По нашим наблюдениям над четырьмя видами сонь, содержавшихся на открытом воздухе, константная величина массы устанавливается к концу сентября - началу октября. У лесной и садовой сонь этот процесс идет более или менее плавно, а у полчка и мушловки показатели то возрастают, то падают. Такие же колебания наблюдаются у полчков и во время спячки. Один из сторонников главенствующей роли эндогенных факторов в регуляции гибернационного цикла К. Морозовский образно считает, что настройка осуществляется по принципу песочных часов: животное, достигшее определенного веса, впадает в спячку, и часы переворачиваются. В процессе зимнего сна ресурсы организма расходуются, масса постепенно снижается до критического уровня, что служит сигналом к пробуждению. Зверьки, не накопившие достаточного количества жира, не засыпают, а если все-таки впадают в оцепенение, то неизбежно гибнут в середине зимы от истощения. Такая же участь постигает и молодняк из поздних выводков. При оптимальных условиях сони настолько жиреют к началу спячки, что обычно удваивают, а садовые в редких случаях даже утраивают свою первоначальную массу. Так, взрослые садовые сони, весившие летом 60-80 граммов, к сентябрю - октябрю достигают 100-200 граммов, мушловки - 20-23 (средние показатели массы летом - 14-16), лесные сони - 55-70 (средние летние показатели - 26-30), полчки - 200-250 граммов (средние показатели массы летом - 113-150 граммов). Рекордный осенний показатель массы взрослой орешниковой сони, зарегистрированный Г. Н. Лихачевым, составлял 36 граммов, летом этот же зверек весил всего 15 граммов. Мушловки настолько увеличиваются за осенний месяц в объеме, что иногда застревают во входном отверстии своего домика. Нельзя без улыбки смотреть на беспомощно торчащую наружу заднюю часть зверька, подрагивающие розовые ступни и ершик-хвостик. Только ценой неимоверных усилий и конвульсивных движений соне удается втащить все "части" своего тела в гнездо. (Иногда, сжалившись над попавшим в неловкое положение зверьком, мы пальцем проталкивали его в родной дом.) Садовые сони перед спячкой тоже теряют присущий им изящный облик, напоминая до отказа набитый меховой мешочек, из которого торчат лапки, толстенький хвостик и острая мордочка.

Еженедельные взвешивания демонстрируют колебания показателей массы, скорее всего связанные с кратковременными (несколько дней) оцепенениями и пока еще длинными периодами бодрствования. Каждое пробуждение сопровождается солидным расходом энергии, а соответственно и весовыми потерями.

Морские свинки

Подготовка к спячке характеризуется также поиском и совершенствованием зимних убежищ. Ошибка в выборе "зимовочной квартиры" стоит животному жизни. В естественных условиях почти все виды сонь (исключение в какой-то степени составляют африканские и садовые, а также мышевидные сони и селевинии) в активный период жизни поселяются в дуплах, гнездах собственной конструкции, расщелинах или гнездоубежищах, предназначенных для птиц и летучих мышей. Осенью начинается переселение в зимние жилища, чаще всего расположенные под слоем подстилки и земли, на глубине, не превышающей тридцати-сорока сантиметров. В Воронежском заповеднике, по наблюдениям Р. Ангерманн, к осени все лесные сони покидают дупла и скворечники и переходят в подземные убежища. Аналогичные данные приводит Г. Н. Лихачев в отношении орешниковой сони. В Ленинградской области все дуплянки, где жили маркированные садовые сони, в конце августа были уже необитаемы.

Не исключено, что животные не удовлетворяются первым выбранным убежищем и по мере наступления холодов перебираются в другое место, более защищенное от низких температур. В Ленинградской области в конце сентября мы однажды обнаружили двух садовых сонь, спящих под комлем пня. Через несколько дней, после резкого похолодания, зверьки исчезли, причем чашевидное гнездо из травы, мха и птичьих перьев было цело. Вероятно, сони покинули его при первых же заморозках.

М. Н. Лозану посчастливилось найти в Молдавии зимовочное гнездо лесной сони на земле под слоем листвы. Неясно, всегда ли эти грызуны зимуют так легкомысленно, или это имеет место лишь в теплые молдавские зимы. Полчок, по свидетельству Фитингофф-Риша, поздней осенью прорывает неглубокий (около двадцати сантиметров) ход в дерне, заканчивающийся гнездовой камерой. Эти наблюдения относятся к району Нижней Саксонии, где зима не отличается особой суровостью. Е. П. Спангенберг описывает для Ленкорани зимовочное убежище полчка в основании старой ветлы. В сельской местности сони, вероятно, часто зимуют на чердаках жилых домов. Случаи таких зимовок садовой сони нам известны в Ленинградской области, причем в теплые зимы животные часто пробуждаются, чем немало досаждают хозяевам, посещая места хранения продуктов. В Лотарингии зимующих зверьков находили на чердаках, в кучах дров, в ульях, на колокольнях. Молодой полчок, убежавший в августе из клетки на нашем стационаре (Ленинградская область), был обнаружен в октябре на чердаке соседнего дома мирно спавшим в корзине с мягкой домашней рухлядью. Два его однопометника, казалось бесследно исчезнувшие осенью, были обнаружены, к великому нашему изумлению, в июне следующего года на клетке своих сородичей, скорее всего привлеченные их криками. Где и как перенесли они суровую ленинградскую зиму, для нас так и осталось загадкой. Возможно, факт благополучной зимовки подтверждает предположение, что распространение полчка на север лимитируется отсутствием подходящего корма, а не низкими температурами зимы.

В отношении зимовочных убежищ до сих пор еще много неясностей. Неизвестно, сами зверьки роют свои норы или пользуются чужими ходами и камерами. Сони, жившие у нас в вольерах с толстым слоем грунта, практически никогда не рылись в нем, устраивая в основном наземные шарообразные гнезда, а осенью закапывались в мох или листовую подстилку. Даже в специальном зимовочном ящике со слоем земли, сухой травы и листьев, который мы закапывали на зиму в открытый грунт, животные смогли уйти вглубь лишь по ходам полевых мышей, случайно туда проникших. В специально оборудованном помещении с температурой воздуха от плюс пяти до минус пятнадцати градусов зверьки устраивали очень большие, до двадцати сантиметров в диаметре, утепленные гнезда. У лесных и орешниковых сонь они всегда состояли из грубой рыхлой оболочки и аккуратного внутреннего шарика из мягкого, теплого, нежного материала.

Грызуны, зимний сон которых периодически прерывается в оттепели, должны обеспечить себя на время бодрствования пищей. В связи с этим бурундуки и хомяки с осени запасают корм в таком количестве, что его с избытком хватает не только на кратковременные пробуждения, но и на бескормный ранневесенний период. Сони запасов не устраивают и в случае перерыва в спячке скорее всего вообще не питаются. Правда, некоторые зоологи считают, что они запасают пищу, но эти предположения не подтверждаются непосредственными наблюдениями и основаны лишь на случаях нахождения желудей и косточек плодовых деревьев в гнездах животных. Полчки и лесные сони часто натаскивают в гнезда пищи больше, чем могут съесть; неиспользованные желуди, семена, плоды и создают впечатления запасов. В лабораторных условиях мы неоднократно наблюдали, как сони, прихватив лакомый корм, во избежание конфликтов у кормушки скрывались в домике и проделывали так несколько раз, а затем уже "обедали" дома в спокойной обстановке. В Молдавии нам часто попадались дуплянки, буквально набитые недоеденным кормом; возможно, они и наводят на мысль о зимних кладовых. Трудно представить себе, каким образом зверьки смогут воспользоваться плодами своих трудов, если кладовые находятся в летних убежищах, а зимуют они под землей, нередко под толщей снега. В вольерах сопи вообще никогда не устраивали запасов в зимовочных гнездах; отсутствие пищи во время кратких пробуждений стимулировало продолжение прерванной спячки.