"Название "мути" значит "горсть". Объясняется это тем, что в Индии его использовали для охоты за перепелками. Сокола держали в горсти и бросали на добычу" (Профессор Г. П. Дементьев). Один карликовый сокол живет в Южной Америке, второй вид - в Африке, пять других в Юго-Восточной Азии, от Гималайских гор до Филиппин и Калимантана. Все любят открытые пространства равнин и предгорий. Гнездятся в дуплах.

Настоящие соколы. Начнем с наших. Если построить их, так сказать, по росту, то впереди будет кречет, потом - балобан, сапсан, чеглок, далее - почти равные: пустельга, степная пустельга, дербник, кобчик. Прочие 20 видов того же рода "фалько" - "сокол", - здесь не названные, обитают в разных странах мира, некоторые и у нас. Узкие крылья, быстрый полет, взмахи крыльев частые, зубец на режущем крае надклювья - соколиные черты (о более специальных говорить не будем). Гнездятся соколы на деревьях, на скалах, кое-где и на земле (сапсан, дербник, кобчик, пустельга). Даже иногда в норах: обе пустельги, обыкновенная и степная. Яиц в гнезде 2-6, насиживают либо только самки, либо и самец принимает в этом деле посильное участие. Это по данным некоторых наших авторов, многие иностранные этологи утверждают, что у всех соколов, ястребов и, по-видимому, вообще у типично хищных птиц насиживает только самка, самец приносит ей и птенцам добычу. Когда птенцы подрастут, охотится и самка. Насиживание у всех соколов около месяца. Четырехнедельные птенцы у мелких видов или семинедельные у крупных покидают гнездо, вначале переселяясь лишь на соседние ветки.

Сапсан - мощногрудый, с четкими удлиненными книзу черными пятнами под глазами ("усы"!) гнездится почти по всему миру, от Арктики до Австралии, от Аляски на восток до Чукотки, от тундр до африканских саванн. Упомянутые "усы" хорошо отличают его от других соколов, кроме чеглока, но тот мельче и с рыжими "штанами" - перьями ног и подхвостья.

На зиму из северных областей своего ареала сапсаны улетают далеко на юг, за 10 тысяч километров - на Цейлон, в Новую Гвинею, в Южную Африку, а североамериканские - в Бразилию и Аргентину. Кобчики едва ли уступают сапсанам в своих осенне-весенних перелетах. Даже сибирские, гнездящиеся до Байкала, зимуют в Южной Африке, уничтожая там немало саранчи. Салсан бьет дичь почти всегда только на лету и почти всегда только птицу: от ласточек и стрижей до цапель и гусей. Бьет когтями, пикируя с высоты, - падает, каждую секунду оставляя за хвостом метров сто! (Впрочем, некоторые исследователи считают, что такая большая скорость пикирования преувеличение.)

Чеглок гнездится в умеренных и теплых зонах Европы и Азии, к югу до Афганистана, и местами в Африке, к северу от Сахары. У него такие же хорошо заметные, как у сапсана, "усы". Так же он быстр и тоже на лету добывает разных некрупных птиц. Даже стрижей ухитряется поймать. Насекомых хватает в воздухе когтями и ест не приземляясь.

Другие соколы и в воздухе, и на земле бьют и душат когтями разных птиц, грызунов (кречеты и балобаны даже зайцев!), рептилий, насекомых. Пустельга, прозванная в народе трясучкой за поисковый полет на месте - подвисание с частыми взмахами крыльев, - почти всю свою добычу: насекомых, кротов, землероек, ящериц, мелких птах, но в основном, до 85 процентов, мышей - хватает с земли.

Балобан - сокол, в общем, степных и пустынных равнин. Он и в горах живет, но не в лесах.

Кречет, самый крупный из соколов, - вес до двух килограммов, размах крыльев до 135 сантиметров - житель приполярных тундр и лесотундр. Кречеты особенно ценились прежде как ловчие птицы и особенно белые, с темными пестринами. Но встречаются и темные, бурые. Сапсан, балобан, оба наших ястреба, да еще беркут в соколиных охотах прежних времен тоже прославили свои имена. У хорошего соколятника жили они по 20-25 лет.

Соколы сами гнезд обычно не строят, занимают чужие - ворон и других птиц. Когда гнездятся в нишах скал, то рыхлая "платформа" из кое-как сложенных веток служит спартанской подстилкой для яиц. Как правило, в одиночестве гнездятся, лишь немногие небольшими колониями: например, степные пустельги и алеты, или соколы Элеоноры.

Похожий на чеглока, но более крупный алет второе свое название "сокол Элеоноры" носит в честь княгини Элеоноры дбаклаАрбореа, которая в конце XIV века управляла большей частью острова Сардиния. Она издала гуманные по тем временам законы, в которых, помимо дел чисто административных, предписывалось охранять ястребов и соколов.

До пятидесяти пар в близком соседстве поселяются алеты на прибрежных скалах средиземноморских островов: на небольших в Эгейском море и на больших - Крит, Кипр, Сардиния, Балеарские острова, на морском побережье Марокко, кое-где в Италии и на Канарских островах. Птенцов выводят поздно, в августе, не по беспечности, а сообразуясь с местными условиями: как раз когда над Средиземным морем потянутся к югу вереницы перелетных птиц, подрастут и птенцы. В эту пору пропитать их будет легче: дичь в изобилии валит с севера!

Орлан-белохвост (Haliaeetus albicilla)

Навстречу ей рано поутру вылетают сотни самцов-алетов и, выстроившись в небе широким и "высоким" фронтом, образуют живую сеть шириной километра два, высотой с километр. В когтистых "ячеях" этой сети гибнет более шестидесяти видов птиц - сорокопуты, пеночки, славки, горихвостки, соловьи, жаворонки... Подсчитали: приблизительно пять тысяч средиземноморских алетов за два месяца, пока высиживают и выкармливают птенцов, убивают около 1250 тысяч перелетных певчих птиц! В остальное время кормятся они жуками, цикадами, саранчой и... летучими мышами, так как, подобно сумеречным соколам, кобчикам и чеглокам, охотятся и на заре. Осенью улетают алеты зимовать на Мадагаскар и соседние с ним острова у берегов Африки. Законы Элеоноры давно забыты, и рыбаки, пресытившись рыбой, в конце лета разоряют гнезда алетов. Птенцов жарят и едят, почитая за лакомство. Гибнут алеты...

Семейная жизнь соколов. О ней расскажут нам чеглоки, быстрейшие из быстрых, за которыми сотни часов внимательно наблюдал общепризнанный ныне зоопсихолог, этолог и отличный писатель Нико Тин-берген.

Итак, чеглоки... Начало июля - время отпусков. Но не в мире пернатых: ответственные у птиц дни. В миллионах гнезд оперились уже птенцы, подросли. Накормить их ненасытные рты - все силы крылатых родителей отданы этому делу. На сосне в гнезде под чеглочихой хрустнула скорлупа яйца. Первый черноглазый "уродец", наряженный в белый пух, выбрался из обломков хрупкой колыбели. Хищный клюв непомерно велик для бездумной его головы. Тонкая шейка, напрягаясь, едва держит соединенную тяжесть головы и клюва. От усилия шатается.

За первым другие явились: на наш привычный взгляд некрасивые они, несуразные, нелепые. Непостижимо, какая таинственная физиологическая алхимия превращает их потом в таких превосходных птиц! По закону природы, предписанному хищным птицам, мать всегда с ними. Отец охотится.

Он, упоенный удачей, кричит "кью-кью-кью" далеко от гнезда, за километр. Дремала она, укрыв крыльями чеглочат, но, представьте, услышала. Узнала знакомый голос. Полетела встречать. Они сблизились метрах в двухстах от гнезда. Когда он замедлял полет, она приемом, не раз уже испытанным в жизни (и в весенних брачных играх), перевернулась спиной вниз, вытянула лапы, из его когтей приняла добычу в свои. На лету, в быстром развороте! Уселась на сук, где был у нее "пункт ощипывания". Вырвала все перья, которые не успел или поленился ощипать самец. Съела кусочек не самого первосортного мяса. Лучшую долю понесла в гнездо.

"Она аккуратно отрывала крохотные волоконца мяса, нагибалась и терпеливо держала их в клюве перед птенцами... крохотные болтающиеся головки тянулись к материнскому клюву слабо и неуклюже... После нескольких, а иногда и многих неудач один из птенцов умудрялся ухватить мясо и жадно его проглатывал, от невероятного усилия падая на дно гнезда" (Нико Тинберген).

Покормила всех, поела сама и задремала. Надолго ли? Часто ли тревожит быстрокрылый супруг ее дремотный покой? Это смотря какой он искусный охотник. Одним чеглокам через четыре минуты удается вернуться с добычей, другим - лишь через четыре часа! А охотятся они, в общем, в тех же местах. В среднем через 77 минут следует трапеза за трапезой в семьях чеглоков, которые возлюбили певчих птиц.

Немногие кормились насекомыми. Эти, пожалуй, и не "обедали", а наспех "перекусывали" через три-четыре минуты, съедая за час 17-18 стрекоз. Жили в близком соседстве и охотились, где одинаково было жаворонков и стрекоз, но вот такое несходство в семейных традициях... "оставалось только сделать вывод, что у этих пар были разные вкусы".

Последуем теперь за охотниками туда, где, руководясь "разными вкусами", добывают чеглоки пропитание для птенцов и самок. "Черными точками" парили они над равниной, "в ослепительной синеве небес". Только в бинокль видно, как в быстром повороте, в недолгой погоне, вытянув когтистую лапу, хватают птицы "что-то крохотное". Лапа затем тянется к клюву, подносит пойманное. Падают вниз объедки. Подобрали их с земли и очень удивились: головы, крылья жуков-навозников.

"Практически целый жук, только без брюшка, которое одно только и интересовало чеглоков... Мы еще не знали, что навозники в теплые дни часами кружат высоко в воздухе. Я до сих лор не понимаю, что они там делают" (Нико -Тинберген).

Жуков чеглоки ловят, можно сказать, мимоходом, без усилий - легким взмахом крыла чуть изменят курс полета и лапу выставят, чтобы схватить. Стрекоза - цель более верткая. На нее пикируют, прижав крылья, затяжным, на 100-200 метров, отвесным броском. Как на ласточку или стрижа, которых чеглоки бьют, черной молнией падая с высоты. Стремительные виражи секундной погони - и жертва в когтях: "вы за сто метров слышите звук удара".

Скорость падения огромная, физикам, наверное, нетрудно ее высчитать, учитывая силу земного притяжения и сопротивление воздуха. Наверное, она около 300 километров в час. Ведь уже в конце пикирования, в горизонтальном полете мчится еще чеглок, оставляя за собой 40 метров каждую секунду. Прибавьте к этому превосходный слух (мы уже знаем, как он чуток) и великолепное зрение (стрекозу видят за 200, жаворонка - за 1000 метров!). Что еще нужно крылатому охотнику, чтобы дети его не голодали? Все мелкие птицы (стрижи и ласточки - не исключение) в ужасе прячутся, таятся по кустам, лишь увидят в небе пикирующий силуэт.