Комплексы рептилий Австралии сравнительно древние, с длительным самостоятельным развитием, которое сопровождалось видообразованием, главным образом на родовом и видовом уровне. Интересен факт, что именно в австралийских пустынях находятся самые разнообразные по числу видов группировки этих животных в сравнении с пустынями всех других континентов. Так, в условиях полной симпатрии (жизни в одном местообитании) здесь могут находиться до 40 видов. Для пустынь и полупустынь Африки, Европы и Северной Америки это количество редко превышает 25 видов.

Функциональное строение и набор жизненных форм комплексов животных австралийских пустынь и полупустынь близок к соответствующим зонам тропических и субтропических широт других материков. Среди беспозвоночных-сапрофагов термиты не так многочисленны, как в более влажных районах, и еще менее заметны, так как их гнезда обычно располагаются на большой глубине. Надземные термитники обычно небольшие (высотой 20-30 см) и не образуют такого заметного фона, как в саванновых и тропических редколесьях. Для многих групп животных характерен переход к роющему образу жизни или к устройству жилища в земле. Многочисленна и группа ризофагов (корнеедов), что связано с большими запасами именно подземной фитомассы. В корнях акации, в частности, живут крупные личинки бабочек и жуков, которые считались у аборигенов большим лакомством. Среди наземных фитофагов многочисленны саранчовые, характерны также крупные жуки-чернотелки, семеноядные муравьи. Копытных заменяют кенгуру. Мелкие фитофаги представлены как сумчатыми, так и некоторыми грызунами-муридами. В отличие от Африки в Австралии отсутствуют крупные хищные звери, исключая, может быть, динго. До появления на материке динго здесь водился сумчатый волк, который затем вымер и остался на Тасмании, куда динго не проникли. В 40-50-х годах нашего века и на этом острове уже не, сохранилось ни одного сумчатого волка. Беспозвоночные-зоофаги представлены пустынными видами пауков, скорпионов, насекомых. Особенно много всеядных видов муравьев. Медовые муравьи в специальных отсеках гнезда имеют "живые бочки" - некоторые рабочие особи с непомерно раздутыми телами висят на потолке камеры, сохраняя для колонии запасы сладкого сиропа. Этот сироп, или "мед", - собранный нектар и падь тлей - и наполняет их брюшко. Такое приспособление к хранению "меда" есть у совершенно других групп муравьев из аридных областей Евразии, Африки, Америки. Кладовые медовых муравьев всегда представляли для австралийских аборигенов желанную находку.

Общие особенности экосистем разных зон Австралии. При всей биогеографической самобытности Австралии конвергентное сходство ее экосистем с аналогами на других материках весьма велико. Основные биологические группы организмов представлены здесь в тех же пропорциях, продукционные способности естественных сообществ соответствуют имеющемуся гидротермическому режиму, а некоторые виды даже приобретают сходство в строении с малородственными растениями или животными других материков. Последнее, надо сказать, встречается реже. Часто выполнение одинаковой функции в экосистеме может осуществляться с помощью разных механизмов. Это лишний раз показывает, что даже при наличии одинаковых "входов" в систему и "выходов" из нее сама система ("черный ящик") может иметь иную структуру. Крупные кенгуру и антилопы относятся к одной трофической группе травоядных, выполняют сходную "работу" в экосистеме, но морфологически и анатомически они по многим параметрам различны. При этом именно те морфологические системы, которые имеют адаптивное значение в выполнении аналогичной функции, проявляют также четкую конвергенцию, например зубные системы копытных и крупных кенгуровых.

Говоря о флористическом и фаунистическом своеобразии Австралии, следует иметь в виду следующие особенности. Состав беспозвоночных животных и таких древних групп позвоночных, как рептилии и амфибии (о птицах мы не говорим, так как они легче преодолевают препятствия в виде морских проливов), в гораздо большей степени, чем фауна млекопитающих, показывает родственные связи с другими областями суши. У растений степень эндемизма также редко достигает уровня семейства. Высокий родовой и тем более видовой эндемизм большинства организмов связан не с реликтовостью этих форм, а с интенсивным видообразованием (видимо, от немногих предков) в течение неоген-четвертичного времени. Большинство видов сумчатых сравнительно молодые. Другое дело, что сама эта группа и многие другие группы австралийских животных и растений древние и развивались на материке изолированно долгое время. В то же время однопроходные - утконос, ехидны и проехидны - представлены реликтовыми видами. И в ископаемом состоянии эта группа известна только из Австралии. Из других интересных особенностей флоры и фауны Австралии подчеркнем присутствие многочисленных групп (родов, семейств, иногда даже видов), свойственных только южному полушарию. Эти группы показывают древнее родство австралийской флоры и фауны с неотропической, антарктической и капской.

Функциональное сходство основных экосистем Австралии с аналогами на других материках хорошо прослеживается на примере запасов биомассы и продукционных особенностей зональных биотических сообществ. Эти характеристики в общем близки к таковым других областей суши, имеющих сходный гидротермический режим.

Тропические гилей Новой Гвинеи и северо-восточного побережья имеют запас биомассы более 500 т/га и продуктивность около 400 ц/га в год. Субтропические и умеренные влажные леса юго-востока и Тасмании, а также Новой Зеландии соответственно при биомассе 400-500 т/га имеют годовую продукцию 150-300 ц/га.

Тропические саванны и редколесья при биомассе 50-150 т/га имеют продукцию 100-150 ц/га в год. Основные средиземноморские формации уступают им в этом отношении. Обычно при биомассе около 50 т/га они образуют не более 100 ц/га в год сухой органической массы. Только высокоствольные эвкалиптовые леса сходны в этом отношении с тропическими сезонно-засушливыми редколесьями. Пустыни и полупустыни наименее продуктивны. Их биомасса колеблется от 2 до 25 т/га, а продуктивность - в пределах 10-50 ц/га в год. Территории, переходные от одной зоны к другой, характеризуются промежуточными величинами.

Приведенные цифры показывают, что, как бы ни отличались в деталях функциональные группы организмов, как бы ни были отличны составы и происхождения компонентов биоценозов, в одинаковых гидротермических (физико-географических) условиях они реализуют свои возможности примерно в равной степени.

В настоящее время в Австралии почти повсеместно укоренились различные интродуцированные, обычно европейские, виды растений и животных. Они чаще всего не встречают сильной конкуренции со стороны местных "отсталых" биоценозов и начинают подавлять коренные виды. Это наносит большой ущерб не только растительному и животному миру материка, но даже экономике страны. Примеров тому много, вспомним хотя бы кроликов. Именно поэтому в Австралии в настоящее время действуют очень строгие законы, запрещающие ввоз растений и животных. Строго контролируется также вывоз редких местных видов, принимаются меры по спасению исчезающих эндемиков. К сожалению, много уже упущено. Пожалуй, наиболее печальное событие последнего времени - исчезновение в Тасмании сумчатого волка. Попытки отлова последних животных с целью их сохранения и разведения в неволе не увенчались успехом. Все низинные районы острова с благоприятными климатическими условиями уже полностью освоены человеком, а в горных районах зима слишком сурова и кормовая база недостаточна для сохранения этого крупного сумчатого хищника.

Источник: Биогеография материков, Дроздов Н. Н. М.: Просвещение, 1979. - 208 с.,, ил.