Гусеница большой гарпии, или пятнистого вилохвоста (Cerura vinula)

Мы видим, таким образом, что биологическое использование звука, как и использование внешности, очень многообразно и интересно. Оно может играть роль в межвидовых и внутривидовых отношениях. Так, брачные песни сверчков, жаб и соловьев, сочетающиеся с засаживанием, способствуют встрече полов или предупреждают соперников, что территория занята; призывные звуки сов, гиен, синиц и танагр, особенно развитые у ночных или лесных форм, особенности биологии которых препятствуют широкому использованию зрения, помогают сбору членов семьи или стаи тревожные сигналы черных дроздов и сухопутных крабов сообщают друзьям о грозящей опасности или предупреждают пришельца, чтобы он не входил в занятую нору. Сюда же относятся треск, шелест, скрип, топот и крики, которыми насекомые, змеи и другие животные предупреждают противника об опасности.

Биологическое значение звука, издаваемого животным, его природа, функция и происхождение - это большой вопрос, который дает материал для столь же интересной, сколь и своеобразной главы естественной истории. Но здесь мы не можем заниматься проблемами звука, за исключением одного специального вопроса, а именно связи звука с предостерегающими признаками, и инстинктами, другими словами, связи звука с демонстрацией как средством  самозащиты.

В подобных случаях предостерегающий сигнал не просто показан, он высказан несложным языком предупреждения, который, подобно предостерегающей окраске, может быть изучен хищниками в суровой школа жизненного опыта. Это предупреждение может играть жизненно важную роль в  обнаружении опасности.

Как и в случае окрасок и их демонстраций, звуковые сигналы иногда представляют собой действительное предупреждение, а иногда простой блеф, в зависимости от того, скрывается ли за угрожающим звуком способность нанести вред. Гремучие змеи и дикобразы трещат, причем и те и другие могут отомстить нападающему. В этих случаях предупреждение есть действительное предупреждение о реальной опасности. С другой стороны и хамелеоны и котята надуваются и свирепо шипят на врага, но этот звук, так напоминающий шипение ядовитой змеи, - безобиден и за ним не кроется ничего, кроме такого же обмана, как сходство бабочки-стеклянницы с шершнем. В обоих случаях имитируемое животное ядовито, а подражатель безвреден. На деле мы, по-видимому, встречаем в подобных случаях своеобразный вид мимикрии, построенной на звуковой, а не на зрительной основе.

Природа звуков, издаваемых различными апосематическими животными, меняется в широких пределах. У них, однако, есть один общий признак: как правило, они не очень громки. Причину этого легко установить. Предостерегающие сигналы, издаваемые животными, необходимы лишь на близком расстоянии и только в особых случаях, когда опасность неизбежна. В этом отношении предупреждающие звуки резко отличаются от любовных песен и призывных криков, от всего разнообразия звуков, издаваемых черноголовыми славками и козодоями, птицами-колокольчиками, гиенами и обезьянами-ревунами, жабами, древесными лягушками и легионом других существ, настойчивые сигналы которых, явственные и повторные, передаются на далекие расстояния днем и ночью, сквозь пустыни и леса.

Шипение обычно используется для целей предупреждения или устрашения змеями и ящерицами. Нужно помнить, что у тех и у других окраска, как правило, покровительственная. Но многие виды обеих групп в случае опасности прибегают к демонстрации ярких цветов, и это отпугивание с помощью окраски часто сопровождается и звуковыми угрозами, среди которых главное место занимает шипение. Такие демонстрации, состоящие в комбинированном воздействии на зрение и слух врага, составляют "вторую линию обороны". Значение этой "второй линии" для ядовитых форм вроде ядозуба и многих ядовитых змей очевидно. Дело в том, что яд драгоценен и его не следует расточать. С другой стороны, у неядовитых видов звук может иметь лишь обманное значение, однако есть данные, что, по крайней мере, иногда хитрость  удается.

Нужно обладать некоторым знакомством со змеями в природных условиях, чтобы оценить неприятное действие этого звука, в особенности,  если  его  издают  относительно  крупные виды змей с больший емкостью легких. Интересно отметить, что сходное угрожающее шипение составляет часть предостерегающей демонстрации у многих птиц, например вертишеек и расписных бекасов. Подобно шипению змей, шипение птиц направлено против врагов других видов, а не против соперников своего вида. Отпугивающие приспособления расписного бекаса (Rostratula capensis) действуют и на слух и на зрение. Таково же, как уже упоминалось, поведение синелобого амазона (Amazona aestiva). Будучи сильно встревожены или рассержены, эти птицы развертывают крылья и хвост, причем крылья производят шипение, "похожее на звук, получающийся при погружении раскаленного железа в воду", а хвостовые перья дрожат, производя довольно громкое шуршание.

В добавление к шипению многие змеи издают также предостерегающие звуки хвостовым концом тела. Многие виды при раздражении бьют хвостом. Иногда хвост подымают и потрясают им, как это делают змеи Старого Света Xenopeltis, Dipsas и Dipsadomorphus; эти взмахи хвоста заставляют шуршать окружающую растительность. Dipsadomorphus судорожно барабанит концом хвоста о землю. Trigonocephalus Нового Света бьет хвостом по окружающему кустарнику и деревьям. Эти угрожающие звуки достигают наивысшего развития у гремучих змей, у которых возникли специальные звуковые органы - гремучки. Совершенно аналогичный случай среди млекопитающих представляет  треск хвоста  у дикобраза.

У других животных для звуковой угрозы служит скрип; это средство обычно употребляется насекомыми, ноне ограничено пределами этого класса. Скрип саравакского богомола Hestiasula sarawaka был описан Шелфордом. У первого вида звук вызван щелканьем голени о бедро и шуршанием крыльев, у второго - быстрым движением левой ноги вдоль наружного края левого переднего крыла. В обоих случаях звук служит частью отпугивающей демонстрации. У многих апосемагических бабочек и кузнечиков испускание защитной жидкости сопровождается скрипящими или трещащими звуками, для чего у некоторых бабочек-медведиц из рода Rhodogastria имеется особый грудной (oтридуляционный  орган).

Джоблинг описал интересный случай скрипения у бабочки мнемозины (Parnassius mnemosyne), которую он наблюдал в средней полосе СССР, Известно, что во многих случаях скрипение у бабочек связано с ухаживанием. Но у этого вида звук, очевидно, был защитным средством, так как его издавали только оплодотворенные самки, когда поблизости не было самцов. В то же время самцы и неоплодотворенные самки, более осторожные и подвижные, не издавали скрипа. Более или менее сходный механизм имеется у рогатых гадюк из рода Cerastes, которые, по Барбуру, издают резкий свистящий звук путем трения друг о друга специально видоизмененных боковых чешуи тела. Жук-носорог Xylotrupes gideon издает, если его взять в руки, громкое и резкое шипение. Гусеницы бражников, например индийской Langia zenzeroides и европейской мертвой головы (Acherontia atropos), тоже издают шипение или писк, если их тронуть. Некоторые сильно ядовитые пауки из рода Poecilotheria также обладают скрипучим органом, звук которого составляет  часть  угрожающей  демонстрации,   если  животное раздразнить.

Наконец, голос часто играет роль в этих предупреждениях, особенно у высших позвоночных. Каждый в большей или меньшей степени знаком с рычанием и воем волков, собак или шакалов, встречающихся с врагом или вызывающих его на бой. Барсук предостерегает гневным фырканием. Что касается воя, хрюкания и писка скунсов, гризонов и дикобразов, с помощью которых эти животные отпугивают врага, то о них будет сказано ниже.

Страницы 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |